Я за шторой не прячу окно.
И скрывать мне теперь уже нечего.
Наблюдаю немое кино –
Головешки горящего вечера.

Как в пожаре угрюмых широт
Гаснут краски. И в стынущем мареве –
Воронья дикий лёт, разворот, –
Гарь и пепел закатного зарева.

Заполняя собой пустоту,
Ночь подарит душе невозможное,
Подводя чернотою черту,
Отменяя больное, тревожное:

Разольёт по углам тишину,
Домовита, удобна, разношена.
И в её поэтичном плену
Я – свободна уже, а не брошена.