Сквозь стекла оконные солнечный зайчик
запрыгал по комнате резво, а значит -
закончился все-таки дождь.
Пройдусь до опушки знакомого леса,
и вновь под зелёным плакучим навесом,
охватит невольная дрожь.

На кладбище возле сгоревшей часовни
покоится с миром монашка Прасковья.
Шагну, отогнав вороньё
от ангела в оспинах, выбитых градом,
скорбящего возле скелета ограды.
Здесь люди горели живьём.

...Прасковьюшка раненых в доме скрывала,
в подвале, набросив на дверь одеяло
с пугающей надписью “тиф”.
Меняла повязки, лечила отваром,
траву собирая в логу, за амбаром,
избу в лазарет превратив...

Когда ж изуверы и старых, и малых
согнали в часовню, скрываться не стала.
И вспыхнули разом кресты.
На зарево скорбно смотрели из рамок,
смолой истекая, свидетели драмы -
безмолвные лики святых...

Цветы положу у креста, к изголовью.
Насыплю пшена – «помяните Прасковью»,
пичуг добротой удивив.
Затёртая надпись на камне «мы помним».
Плиту обнимают крученые корни
навечно заплаканных ив.

2016г.