Доработано, но ещё сомневаюсь...

Последней фразой он убил… Внутри дрожала,
вот-вот готовая упасть, литая свая
из недомолвок и обид – чуть тронь, сорвётся.
Но, хлопнув дверью, он ушёл. Висело солнце
на тонкой шёлковой петле – ей так казалось,
был опрокинут табурет… Но, странно, жалость
вслед не рванулась – на неё смотрела строго,
лимит фальшивых слов истёк. Росла тревога
пизанской башней – как всегда, смещались сроки,
хотелось точки, и сейчас... Но день далёким
уже не мнился, как вчера: чернели пятна
непонимания, недо… и путь обратный
был перепахан вкривь и вкось, она искала…
нет, не ответа – переход, где частью малой
врастала в истинный рассвет, вбирая кожей
ядрёный дух ржаных полей так с волей схожий.