2 этап. Проза
Название:
«Гамаюн» Задание: Прозаическое произведение (до 10000 знаков с пробелами) на заданные изображения
Гамаюн В тот миг – последний – падая на пылающий пол, он услышал в голове её голос:
– Ты – Птица Феникс, Федя!
– Я не хочу! – взревел Фёдор, вскочил и рванул к дверному проёму. Выбил ногой дверь, вывалился на снег, ощутив горящей спиной ударную волну. Гараж за спиной взорвался, взметнув в чёрное ноябрьское небо миллиард разноцветных искр.
Фёдор перекатился на спину, сбивая огонь.
"Я не жилец".
Он словно смотрел на свою гибнущую оболочку откуда-то со стороны – отстранённо, почти без сожаления. Печаль была только одна: Галя, Птица Гамаюн, остаётся в этом мире без него. А она ведь – истинная вещунья! – чувствовала опасность заранее, предупреждала его, уговаривала не брать эту халтуру... Как же он мог так её подвести?!
Боли не было. Лишь покой и безмятежность. Вот она какая – смерть, о которой никогда прежде всерьёз не думалось. Да и зачем размышлять о кончине в двадцать семь лет, когда всё ещё впереди, когда с ним – самая добрая на свете девушка?
Из соседнего дачного домика выскочила Света, жена Славика, хозяина гаража, где Фёдор подрабатывал – собирал кустарные фейерверки к новогодним праздникам. Фёдор вновь словно очутился в своём теле, приподнял голову со снега и увидел, что Света разевает рот в беззвучном крике.
"Интересно, есть у меня шанс?"
И ещё одна мысль: "Надо во что бы то ни стало выжить ради Гали".
...В скорой Фёдор очнулся и понял, что слышит слова врача:
– Не гони! Всё равно не довезем. Точно не довезём!
– Довезёте! Я – Феникс... Несгораемый... – просипел Фёдор.
– Смотри-ка, говорить может! – обрадовался врач.
– У него на груди вся кожа целехонька. И тату красивое... Птица какая-то сказочная, с женским лицом, – пролепетала молоденькая медсестра, стараясь удержать капельницу – машину сильно трясло на ухабах. Медсестре было страшно смотреть на обгоревшего человека, но она не могла отвернуться.
– Это моя птица Гамаюн... Галюша... – прошептал Фёдор. И вновь потерял сознание.
*****
...Первая работа. Первый клиент, которому она будет самостоятельно набивать татуировку. Ой-ой! Катерина, хозяйка салона, пообещала, конечно, что будет рядом – "на подхвате" – но это Галю не успокоило: лучше бы Катерине не видеть трясущиеся руки новой тату-мастерицы.
Десять ноль-ноль. Сейчас придёт её первый в жизни клиент. Этот клиент – Фёдор – приглянулся ей ещё в понедельник, во время его первого визита.
...В тот день Галя проходила практику: наблюдала за работой Катерины и подавала кофе посетителям салона. Вечером к ним зашёл худощавый молодой человек: длинные каштановые волосы, внимательный взгляд. Он уселся в кресло и протянул Катерине распечатанные на принтере эскизы.
– Смотрите, девушки, пойдёт вот это на левое предплечье?
Галя тоже глянула: таинственное туманное озеро, в центре озера – скалы, поросшие густым ельником. По водной глади скользит лодка с какими-то неясными фигурами.
– Ух ты, какая красота, – восхитилась Галя, – мне нравится!
И застеснялась, прикрыла губы ладонью: а вдруг её реплика прозвучала слишком по-детски?
– Это – на память о моей первой великой любви, – пояснил молодой человек, покосившись на Галю с лёгкой понимающей улыбкой. – Моя девушка обожала эту картинку. Она не дождалась меня из армии, выскочила замуж. Родила тройню, дай Бог ей терпения. А татушка эта мне будет напоминанием о том, что нужно уметь выбирать людей – тех, которые дождутся.
– Да, – отозвалась Галя.
– А вот это – на правое предплечье, – молодой человек открыл вторую картинку: раскрытая книга; по страницам книги разлилось море, по волнам скользит лёгкий парусник.
– На память о второй великой любви? – Галя осмелела, заметив, что клиенту нравится их болтовня. – Она любила морскую тематику и родила четверняшек?
– Это – память о моей собственной мечте. Я в юности много читал о морских путешествиях, собирался вырасти и начать ходить под парусом. Но изменил себе: нынче хожу исключительно в горы. – Слушай, а давай на ты? Я не спросил: как тебя величают? Катерину-то я давно знаю...
– Галя. Иногда – Галка.
– А я – Федя, – представился клиент.
И продолжил тему:
– Так ты, значит, птица Галка?
– Если уж птица, то тогда – Гамаюн. Была такая сказочная птица-предсказательница в славянской мифологии. Без крыльев, с женским лицом.
– А почему вдруг такая кликуха?
– Я иногда вижу картинки из будущего... Школьная классная руководительница звала меня вещуньей...
– Ого, как интересно! Ты небось совсем недавно школу закончила?
– Год назад. Ездила в Питер поступать в театральный – естественно, провалилась. Вот, обучилась на курсах тату-мастеров... Прохожу практику. Кстати, ты не хочешь стать моим первым клиентом?
– Хочу. Тренируйся на мне, Гамаюн!
– Договорились, приходи в четверг, Федя, – вмешалась Катерина. – В десять утра сможешь?
– Смогу. До четверга! – Фёдор помахал рукой и стремительно направился к выходу.
Фёдор настолько заинтересовал Галю, что она глянула ему вслед своим особым вещуньиным глазом – и тихонько вскрикнула: ей привиделось, что фигура Фёдора в дверном проёме объята пламенем.
В четверг они работали на пару с Катериной – та заметила дрожащие Галинины руки и деликатно предложила новой мастерице помощь.
Вечером Галя позвонила Фёдору – спросить о самочувствии.
– Птица Гамаюн, это ведь ты? Я сидел и ждал твоего звонка с вопросом о моем драгоценном здоровье, – весело ответил Фёдор в трубку.
– Как вы, Фёдор? – спросила Галя радостно: он ждал её звонка! – Ничего не беспокоит? Нет жжения или озноба?
– Хорошо я себя чувствую, очень доволен вашей с Катериной работой. Знаешь что, а заходи-ка сейчас ко мне в гости, я живу недалеко от салона, на Кузнечной. Я, правда, обитаю с мамой, но она у меня классная. Сегодня у нас на ужин вишнёвый пирог!
– Почему нет? Могу заскочить через полчасика.
Закончив разговор, Галя метнулась к трюмо и начала прихорашиваться.
Мама – и впрямь – оказалась классной: весёлой и лёгкой. Как Фёдор.
Квартира утопала в растениях: комнатые розы, пальмы, душистые пеларгонии... От запаха пирога, растений и тёплого света фитоламп жильё показалось Гале сказочным чертогом.
"Здесь явно проживают добрые волшебники", – решила она.
– Ну что, Гамаюн, понравилась тебе моя берлога? Переедешь ко мне? – спросил Фёдор вечером, провожая Галю до дома, где та жила с мамой, отчимом и младшей сестрой.
– Что, Федь, прямо вот так сразу?
– Что ты, что ты, я не тороплюсь. Можешь денёк-другой подумать... А вообще – чего тянуть-то? Мы с мамой люди хорошие, а жизнь слишком коротка...
И на миг Галя вновь увидела вокруг Фёдора ореол из языков пламени.
– Да. Перееду. Жизнь действительно коротка... – откликнулась она.
Помолчала и добавила – ни к селу ни к городу:
– А ты – Птица Феникс, Федь. Ты несгораемый. Помни об этом!
...В июле Галя легко поступила в педагогический институт. По вечерам работала в тату-салоне. Жили у Фёдора.
Тот подрабатывал где только мог: контора, где он трудился программистом, внезапно закрылась.
В середине ноября Галя набила Фёдору новую татуировку: бескрылую птицу с женским лицом. Внимательно рассматривая готовый рисунок, она в третий раз увидела внутренним взором Фёдора, объятого пламенем.
– Феденька, умоляю тебя, будь осторожнее со своей пиротехникой... Я вижу страшные образы.
– Всё будет окей, птичка моя вещая. Я очень осторожен. Сейчас ударно потружусь, а на новый год махнём отдыхать в горы. Буду тебе предложение делать!
*******
...Оба предплечья и спина сгорели полностью, татуировки не сохранились. Кожу для повреждённых участков тела взяли с ног, пропустили сквозь специальную растягивающую машинку. Дизайн получился весьма интересный: после заживления Фёдор оказался словно покрытым маленькими ромбиками. Он старался не унывать: шутил, подтрунивал над своим новым обликом. Смех отзывался в теле невыносимой болью.
Дважды после сложных пересадок кожи сердце Фёдора останавливалось, но врачи возвращали его к жизни.
Галя разрывалась между поездками в ожоговый центр, работой и учёбой. В палату её не пускали: в мире началась вирусная эпидемия. Галя оставляла передачи — протёртые супы и пюре – и возвращалась на электричке назад, в квартиру, где она по-прежнему жила вместе с мамой Фёдора.
Как-то раз, уже по весне, когда Фёдор на полшага отступил от страшной черты, молодой врач-комбустиолог Евгений, специалист по пересадке кожи, присел на край кровати Фёдора с серьёзным разговором.
– Ты, брат, знаешь, что я хочу сказать? Ты не бери на свой счёт, если девушка передумает за тебя замуж выходить. Вы меньше полугода вместе прожили, верно? Я со своей три года встречался – а как попал в серьёзную аварию, так больше её и не видел... Твоя-то совсем молоденькая, со школьной скамьи. Ты выглядеть и чувствовать себя нормально уже никогда не будешь, не надейся. И девушке не обещай. Мы красоту не наведём, не до жиру... – врач вздохнул и отвернулся.
– Жень, не бери в голову! Вы меня вытащили – и это прекрасно. Ещё поживу! А внешность – так Галя меня не за красоту любит. Я в ней уверен.
Когда Фёдора наконец-то перевели а обычную палату, куда разрешалось заходить посетителям, Галя прибежала сразу же, прогуляв лекции. Смотрела на Федора открыто, радостно, не замечая страшных шрамов.
– Гамаюн... – сказал Фёдор. На правой руке у него сохранилось всего два пальца – врачи зафиксировали их в полусогнутом состоянии. Федор осторожно прикоснулся искорёженной клешнёй к тонкой руке девушки.
– Знаешь, родная, когда мне пересаживали кожу, я месяц провёл в бреду. И всё время видел одну и ту же галлюцинацию: ты сидишь за письменным столом, словно бы у нас на даче, во дворе, на фоне вечернего неба. Пишешь что-то на бумаге, а ветер вырывает листы из твоих рук, разносит в разные стороны...
– Ты, наверное, видел, как я молилась... Я часами писала Богу письма с одной и той же просьбой, потом делала из листов самолётики и мы с твоей мамой запускали их с балкона. И письма дошли! Ты возродился из пепла...
