Визг тормозов показался Джону Кальсу недостаточно резким в возникшей ситуации. «Вот и всё, — подумал он. — Вот и конец моему приключению». Мужчина сжался в ожидании удара и…
...Луч света резанул глаза, и мужчина, прикрыв их рукой, попытался раскрыть веки. Сквозь узенькую щёлку, которую он смог получить в результате долгих усилий, Джон рассмотрел, что лежал он в комнате, ярко освещённой то ли солнцем, то ли расположенной вне зрения лампой. Около кровати стояла женщина в белом халате, хотя Джон не мог различить деталей и сказать определённо, что это был халат.
— Я в больнице? Вы доктор? — голос был так слаб, что мужчина сам еле расслышал свой вопрос.
— Нет, господин Кальс, вы не в больнице. — Насмешливые нотки в ответе удивили Джона, и он раскрыл глаза чуть шире. — Что вам, собственно, делать-то в больнице, если вы…
— Так я в Раю?! — прервал женщину лежащий на кровати. — Вы встречаете вновь прибывших, и объясняете им местные правила?
— Ну что вы, кто же вас в Рай пустит-то? Нет, господин Кальс, конечно же это не Рай. А вот что это за место… Ну давайте для удобства понимания назовём его адом.
— И вы станете меня мучить?
— И снова вы неправы. Это вы будете меня мучить, когда окончательно придёте в себя. Для начала отведёте меня в ресторан, где я отравлю свою печень жирной уткой по-пекински и бутылочкой Каберне Совиньон 1992 года. Потом вы отведёте меня в оперу, чтобы изувечить мой слух. Ну и после этого…
— А если я не настолько злой? — Джон не любил оперу с детства, а из спиртного предпочитал джин. Да и денег у него было не то чтобы совсем мало, но явно недостаточно для подобных адских мучений жертвы.
— Нет так нет. — свет вокруг стал меркнуть, и когда всё окутала тьма, Джон наконец почувствовал удар.

— Он мёртв? — голос рождался где-то внутри лежащего на земле мужчины.  — Этот чудак мёртв, как ни пытались его спасти? Ох и дурак же!
— Идейный!..
Джону показалось, что внутри него собрался целый консилиум осуждающих его существ. «Им совсем не жаль меня, — подумал он с горечью. — Раз я слышу, наверное, меня ещё можно вылечить». Мужчина попытался застонать, но ничего из этого не вышло. Попытался пошевелить рукой и вдруг понял, что не может вспомнить, где на нём эти самые руки находятся.
— Что с ним делать? Может, дадим ему шанс и отнесём Матушке Природе? — Голос показался Джону знакомым.
«Уж не адская ли медсестра снова куражится надо мной? — подумал он. — Сейчас как скажет своё «Ну что вы, господин Кальс»».
— Давай отнесём, но только в таком виде его не дотащить. Тяжёлый. Да и не нужен он весь. Раздёргаем мысли господина Кальса на нити — из мыслей можно что угодно собрать.
«Ага! Так я и подумал». — Джон даже обрадовался, что узнал старую знакомую и хотел подумать, что он совсем не дурак, но мысли стали пропадать куда-то, растворяться, образуя полную пустоту.

— Джон, эй, Джо-он!
Пять или шесть существ распахнули свои глаза, откликаясь на знакомое имя, и каждый подумал, поражённый увиденным: «Господи, что стало со мной, и кто такие эти малявки вокруг?».
— Что, Джон, удивлён? Да ладно, небось это тебе покажется лучше ада. Правда, господин Кальс? Вернее, господа Кальсы. — дородная дама сидела на пеньке и пряла пряжу, и мужчина вдруг понял, что это она говорит с ним, а пряжа — вовсе не пряжа, если из неё получился ещё один странный Джон. — Что же, утка по-пекински никуда от меня не улетит, а вам придётся потрудиться. Вы теперь мысли-хранители. Станете давать людям, попавшим в очень непростые ситуации, выбор. Или ад, или ко мне. На переработку. В Раю-то места на тысячу лет вперёд забронированы. Удачи вам!

— Эй, док, тот чёртов мешок с костями отходит от наркоза. — Лежащий на операционном столе мужчина открыл глаза: на него смотрела медсестра и улыбалась. — Вы, попали в жуткую аварию и если бы не попали к нам, то были бы мертвы. Сейчас у вас есть шанс, не буду скрывать, маленький, но всё же шанс…
И тут мужчина ясно услышал в своей голове незнакомый мужской голос: «Выбирай ад. Не будь дураком, выбирай ад — пригласи медсестру в ресторан, и увидишь: тебе сразу полегчает». А женский голос добавил: «И в оперу. Пригласи тогда и в оперу». Губы медсестры в этот момент едва заметно шевелились, но пострадавший уже закрыл глаза и не видел этого. Он подсчитывал в уме свои наличные, и их было жалко на ресторан...

.

написано для конкурса «Художники и писатели» http://litgalaktika.ru/publ/78-1-0-20702
по картине Ярослава Дмитриева "Когда дождь упадёт вверх"