Это четвёртая публикация проекта «Телемост».

Полный интерактивный каталог проектов Созвездия и Миры

Дорогие литгалактяне!

Мы продолжаем проект ТЕЛЕМОСТ!

Он предназначен для более близкого знакомства с интересными авторами. В каждом проекте участвуют двое. Они рассказывают о себе, задают друг другу вопросы, высказывают мнения о творчестве собеседника, делятся впечатлениями о произведениях.

Приглашаем всех желающих присоединиться к обсуждению.)
 

Гостями нашей студии сегодня стали Галья Рубина-Бадьян (ГРБ) и Лионель Садорро (ЛС).
 

---

Здравствуйте, Галья и Лионель! Рада приветствовать вас на Телемосте.

Мне интересно как вы встретили Новый год, с каким настроением?

ГРБ:

В настороженном – перспективы на окончание пандемии по-прежнему расплывчаты, но с робкой надеждой на лучшее будущее)).

ЛС:

Я ощущал удовлетворённость и спокойствие. Как-то без суеты и спешки прошёл подготовительный период перед праздником, несмотря на то что в каждый из последних 5-6 дней возникали непредвиденные обстоятельства, которые вырывали из графика то сутки, то несколько часов. Ну, это ситуация из серии «они уже не плачут, они смеются». Мы сделали вид, что вовсе и не планировали ещё 728 пунктов, а значит, всё успели сделать.
А сам Новый год… Я встречал его со своей бабушкой. Из четырёх столпов моего фундамента (две бабушки, двое дедушек) теперь осталась вот одна бабушка.
Она была довольна, мне кажется. Я успел до полуночи сделать для неё пару очень важных дел, а потом мы просто завалились на одеяла – руки за головы – и смотрели телевизор, перебрасываясь комментариями и попивая пепси-колу.
Прошу прощения, я болтлив, а на вопрос слабо ответил. Я был в радостном настроении. Этому было много причин: и то, что жена поняла мой выбор, и то, что встречаю праздник в непривычно тихой обстановке, и то, что мне написал один важный для меня человек и поздравил меня. Ну и, конечно, внутреннее ощущение правильности своего поступка – подарить бабушке праздник.

Говорят по стихам можно узнать человека, давайте попробуем!

ГРБ:

Лионель очень приятный собеседник и щедрый на глубокие продуманные отклики к чужим текстам читатель. Всегда радуюсь его рецензиям – он умеет разглядеть такие оттенки мыслей и чувств, в которых иногда и сам автор не решается признаться самому себе. Эта его способность не перестает удивлять и восхищать меня.
Лионель сам о себе говорит в ответе на чей-то отклик: я – фантазёр. Именно таким я его и вижу – мечтательным фантазёром, влюбчивым эльфом из сказки "Дюймовочка". Такие люди никогда не взрослеют окончательно. Собственно говоря, в душе каждого поэта жив ребёнок. А Лионель, безусловно, поэт.

ЛС:

Что я знаю о Галье? Всё, что можно было выудить из комментариев и 4-го выпуска «Миров Литгалактики». Живёт в Израиле, не любит обращения Галина (кстати, для меня это автоматически означает, что и Галя – не её имя, но, смотрю, в комментариях называют Галей; хочется узнать мнение «правообладателя»).
Что я о ней нафантазировал? Что она не любит ксенофобии в любом проявлении. Что она если и не однолюб, то умеет горячо и страстно любить и так же порывисто обрубать. Возможно, из-за этой черты нередко жалеет о каких-то решениях (не обязательно в личной сфере). Думаю, что она ценит себя и своё творчество.
Исходя из последнего, я представляю, что она вся такая женщина-женщина :). В которой несомненно живёт такая девочковая девочка. Если бы меня попросили дать название «несущей стене» личности Гальи, я бы сказал «твёрдость». Это видно и в гражданской лирике, и в любовной.
Галья представляется мне созерцателем. Не в смысле пассивным человеком, а человеком, который черпает ресурсы и информацию из процесса созерцания. Следовательно, и размышление составляет часть её жизни.
Также мне кажется, что Галья обидчива. Не злопамятна, но очень ранима. Быстро, от одного слова, может замкнуться в своей раковине. Для поэта не редкость, но в творчестве этого автора фантастическое сочетание – твёрдо отстаивать право на беззащитность. Хотя мне трудно привести примеры – этого нет явно в текстах. Наверно, моя интерпретация. Во всяком случае, ни малейшего оттенка самоуничижения или попыток шантажа своим состоянием в стихах Гальи я не встречал.

А теперь расскажите немного о себе…

ГРБ:

Сколько себя помню, всегда любила чтение. Сначала мамино, а потом уже "сама, сама..." Научилась читать очень рано – в четыре года с небольшим. Когда мама увидела, что я уже довольно сносно складываю слова в предложения, купила мне книжку "Пиноккио" с прекрасными иллюстрациями Л.Марайа. Это была первая книга, которую я прочитала самостоятельно. Наверное, поэтому до сих пор обожаю эту сказку.
Примерно в том же возрасте начала сочинять стишки. Писать я еще не умела, так что бежала к маме, а у мамы бумага и карандаш всегда были наготове. Тяга к сочинительству у меня так и не прошла. Правда, когда-то, после неудачного участия в одном литературном конкурсе, я решила, что мои стихи – ерунда и графомань. И замолчала надолго. Новый виток случился уже в эру Интернета. И теперь для меня стихи – это болезнь, от которой мне не хотелось бы излечиться.

ЛС:

Мой жизненный путь классически прост и банален. Родился, учился, крестился, женился. Тепличное дитя из полной семьи, без жизненных тягот и несправедливостей судьбы. Недавно отметил сорокалетие. Живу в Алтайском крае. Прошу не путать с Республикой Алтай (Горным Алтаем).
Контрастом для моей тепличности сработала тема инвалидов. Она стала формообразующей для моего мировоззрения. Не скажу, что «насмотрелся» – так, похватал по верхушкам: как дети в школе для дэцэпэшэк ходят на руках, поскольку не могут на ногах; как в классах коррекции и компенсации, которые стали создаваться незадолго до моей педагогической практики, ребятишки массово лежат головами на партах из-за низкого атмосферного давления; как слепой человек через слёзы и мат осваивает звуковые компьютерные программы, которые то недоработаны, то несовместимы; как однорукий пацан завязывает шнурки и зажигает газовую плиту…

Для здорового человека всё это достаточно шокирующе, и я считаю, что удостоился ценного подарка небес – мне показали, как по-разному устроена человеческая жизнь. Такое понимание избавляет от стремления осуждать и поспешных оценок чужих достижений.

Также в своём жизнеописании я должен уделить внимание Сети и её обитателям. Здесь для меня до сих пор камень преткновения. Я понимаю, что «виртуальные» люди вполне себе реальные, живые и чувствующие, но изначально я воспринял интернет как площадку для бала-маскарада «пишущих» людей. Для меня первично отсутствие фотографий и наличие псевдонимов. Я пришёл в Сеть для размещения стихов, притом, что до эпохи интернета они существовали только для меня и пары друзей (ну, плюс несколько девушек, которым посвящались стихи). Для меня само творчество было «площадкой для бала-маскарада», я маялся от этой маскировки и, по сути, развернуться со стихами смог только в интернете – там, где я практически ни у кого ни с чем не идентифицировался. Это для меня единственный рабочий режим. Моё творчество и на данный момент существует только в виртуале, я никогда не был связан с реальными литературными студиями и кружками. Разумеется, значительной частью своих произведений я обязан конкурсам и общению с людьми на нескольких сайтах: «Артбулл», «Литсеть», «Литгалактика». В частности, образ Гальи Рубиной-Бадьян вплавился в моё стихотворение «Она», как и ещё несколько сильных впечатлений того периода. Стихотворение не посвящено Галье, но её творчество – одна из рек, наполнивших этот мой океан. Я благодарен ей за это и желаю Галье не утратить в своих словах полноводности и силы. Спасибо за внимание.

А что вы думаете о творчестве своего собеседника?)

ГРБ:

Хочу начать с его "Четверостишие":

"Закон, поэтом постигаемый,
гласит, что сумма слов у гения
от перемены мест слагаемых
становится произведением".

Лионелю удалось то, что удается немногим. Он вывел формулу творчества – такую конечную формулу, что она могла бы стать поэтической аксиомой. Всего четыре строчки, от которых трудно оторваться.

Прекрасное стихотворение "Мамам". Я уже писала Лионелю, что мне крайне сложно выделить здесь особо понравившиеся строчки. Тут и попытки мамы "рубить окно в патриархат", и детство, которое "долго может длиться и ... внезапно повзрослеть", и такая милая находка, как "мама, может быть, фундамент! И кирпичей конгломерат", и детская обида из-за того, что "букварь совсем не ценит маму".

А вот "Обыкновенное чудо (от лица девочки)". Об этом стих-ии очень трудно говорить, потому что в нём много слоёв, подтекста, и написано оно чрезвычайно необычно в форме вольного стиха. Это такой поток сознания, который затягивает читателя и не отпускает. Можно было бы разобрать его по пунктам, а можно подняться над текстом повыше и поймать главную мысль: все мы невероятно разные, но всем нам очень хочется понимания. "Обыкновенное чудо" надо читать целиком, мои рассуждения можно считать лишь предисловием к замечательному стихотворению.

И ещё. Не могу не упомянуть мощное стихотворение "Она". Сам Лионель считает эти стихи одними из лучших у себя. Очень хочу, чтобы его прочитали те читатели, которые почему-то не сделали этого до сих пор. Не удержусь и процитирую:

"Стихия извечно покорна мужским рукам,
Рывкам вопреки захлебнувшейся солью глотке.
Захочешь её обуздать – и познаешь сам,
Как волны баюкают щепки, но топят лодки". "Она"

Лионель может быть очень разным, но если бы я захотела охарактеризовать его творчество одним словом, это было бы слово "страсть". В каждом его стихотворении, в каждом рассказе пульсирует страсть. Это пылкость увлекающейся натуры, жажда жизни и, собственно, любовь.

ЛС:

«Как куце многословие моё…» (трактат, посвящённый творчеству Гальи Рубиной-Бадьян)

Галья Рубина-Бадьян как автор для меня началась со стихотворений «Оле-Лукойе» и «Хлеб и вино». Андерсен и библейские мотивы – очень весомые… вехи, скрепы… не знаю, как правильно. Этого достаточно, чтобы понять, что человек не разменивается по мелочам. В своих стихах Галья охватывает и макро-, и микромир – наверно, это один из признаков хорошего поэта. Я вот пока не владею слогом для гражданской лирики и смелостью обобщать, у Гальи это выходит твёрдо и чётко очерчено. Примеры: «В автобусе гляди по сторонам…» – также одно из первых прочитанных мною, и «Всё становится адом» – наоборот, ближе к нынешнему времени. Я рад за Галью, что она сумела реализовать такие сложные темы.

Констатация фактов и эмоциональная реакция на них – это естественный уровень любого человека, уровень кухонного возмущения. Но вот поэт способен подняться над этим. Каким образом? За счёт большей «ёмкости» души, которая вмещает больше переживаний. Считается ведь, что в поэзии центральный образ, основная информация – это переживание, если не ошибаюсь? За счёт повышенной ёмкости души у поэта более богатый опыт переживания, дальше количество переходит в качество – происходит скачок в высоту, откуда человеку-поэту открывается больше. Именно там, на высоте, и приходит умение обобщать и очерчивать, о чём я сказал выше. Там рождается «одиночество ошарашенных душ». Кстати, немногословность Гальи (большинство её стихов – весьма скромного объёма) тоже говорит о взгляде с высоты, об умении «архивировать» информацию (переживание). Потребность «архивировать» когда возникает? Опять же, при огромном количестве информации. Это как детей считать учат: сначала одиночными палочками, а когда палочек становится много – связанными пучками по 10, по 100 и т. д. И вот когда душа переполнена переживанием, поэт связывает россыпь кухонных «Да что ж это делается?» и «Куда мы катимся?» в:

«Мы твой автобус видели сто раз
сегодня в новостях. И тех, кто выжил». «В автобусе гляди по сторонам…»

Кстати, я нашёл у Гальи стихи, которые иллюстрируют сказанное мной о россыпи информации внизу и стремлении поэта уйти в высоту.

Под батистовыми облаками

Я запуталась в клаустрофобных улицах.
Кирпичи - дети глины - безмолвно властвуют.
Посмотрю налево - там ветер разгуливает,
направо... Пойму - ожидаю напрасно я
живого движения тел, поступков
разумных существ, на людей похожих.
Ну, пусть не разумных - хотя бы доступных
уму. Ни людей, ни собак, ни кошек.
Шагаю по необозримой лестнице,
на меня только окна пустые пялятся.
Ничего, на что я могла бы надеяться –
хоть на мятный листок, чтобы мять его пальцами.
Добираюсь до самой высокой башни –
да вот же оно - трав, деревьев пристанище!
Отсюда дорога над многоэтажками,
виляя тропами, к небу тянется.
Плыву под батистовыми облаками,
слегка над землею в полете бреющем.
Я не оставила камня на камне
от той себя, но приют мой - где еще? «Под батистовыми облаками»

У меня нет однозначного восхищения стихами Гальи. Все разные, не всегда безупречные и ровные, но это делает их живыми. Безукоризненность – не её понятие. Меткость, беззащитность, внезапность, глубина, простота – это да. Заметить незаметное, прорисовать детали. Конкретно здесь: «Кирпичи – дети глины» – она оживила глину тремя словами.
В этих стихах явно присутствует мир, отличный от живого или переходный от него к какому-то небесному. Стихи о том, что внизу уже неуютно, но и на всём пройденном пути в высоту всё ещё не встретилось своего. И значит, оно ещё выше. А дальше нечем писать и не о чем. Все знакомые элементы закончились, поэтому (или потому что) и камня на камне не осталось.
«мятный листок, чтобы мять его пальцами» – эта связь с живым миром несёт в себе и движение, и цвет, и запах. И, возможно, тишину единения с природой. Вот об этой «архивированности» я и говорю: целый мир, воспринятый всеми органами чувств, в одной строке.

Пиноккио

Не смотри на луну. Пусть высотки дырявят туман,
подставляя под блёклые звёзды свои эполеты.
Всё равно не уснуть. Почитай мне "Пиноккио", мам.
Никогда - это хуже, чем поздно. А что до сюжета –
хоть кого расспроси - кто бы слушал рацеи Сверчка?
Каждый выбрал бы кукол и пьеску за несколько сольдо.
И какой-нибудь псих убедил бы на раз дурака
закопать золотые - не смейся! - надеясь на всходы.
Пациент то ли мёртв, то ли жив - разберутся врачи.
Длится старая сказка, хоть время меняет лекала.
Ты читаешь мне жизнь. И она временами горчит,
и срываются маски за пару шагов до финала. «Пиноккио»

Стихи – дудочка крысолова. Манят. «Высотки» в первой строке и «срываются» в последней – это уже создаёт замкнутое пространство, а такое интересно разглядывать не спеша. Очень сильное начало, эполеты мне представились крышами, усеянными по периметру сосульками. Бесспорна связь эполет со звёздами, да и «дырявят» дополняет военный антураж. Войны нет, но есть ощущение тревожности. Размер тут – полновесный анапест. Создаёт ритм поезда или конной скачки и, в общем-то, подчёркивает тревожную атмосферу. А ещё замечал: когда трёхсложник не усекают, остаётся ощущение, что герою удалось или надо выговориться.

Моё внимание в этих стихах сразу приковали зрелые, трезвые рассуждения ребёнка и слово «рацеи». Я первый раз встречаю это слово, и оно кажется таким изысканным украшением. При последующих прочтениях выплывает второй слой, несущий войну. Тревожность на поверхности, а у ребёнка внутри всё-таки война. Хотя о ней здесь вроде бы и ни слова. Но срывание масок в финале стихотворения тоже даёт картину окончившегося боя, если подумать о фехтовании. И фраза «Ты читаешь мне жизнь» по-особому подчёркнута, словно в противовес смерти. И дело не в том, что «пациент то ли…» (эта фраза возникает по той же причине), а всё в той же происходящей внутри войне, и поэтому чтение жизни сейчас необходимо.

«Каждый выбрал бы кукол и пьеску за несколько сольдо» – не это ли называется «найти приличную работу» = надеть подобающую маску? Ребёнок очевидно не принял этого, раз продолжает войну. Может быть, поэт уже в ребёнке вынужден выгрызать своё существование? По крайней мере, финал мне кажется исключительно об этом: «Ты читаешь мне жизнь. И она временами горчит, и срываются маски за пару шагов до финала». Может быть, это не об авторе этих стихов, но ведь бывает, что человек старательно прячет свой дар или прячется от него. Живёт «как все»,но внутри горечь, а потом всё равно прорвётся.

«Освобождение» («Ты замолчал и кулак, наконец, разжал…»)
«Ты привязан ко мне» («Ты привязан ко мне, как стоящий на привязи слон…»)
«Розовые очки» («Ты подкинул мне розовые очки…»)

Я просто хотел подчеркнуть, как бросается в глаза, что нередко разговор с близким человеком лирический герой Гальи начинает не со слова «я», а со слова «ты». Это много говорит об авторе.

У Гальи очень внезапные сравнения и метафоры: «Ты привязан ко мне, как стоящий на привязи слон», «а ты глядел бы из угла, как день вчерашний», «кляксы спелого граната», «Наждаком шершавит кожу раскалившийся песок», «кувшинок белые ладони высвобождать из плена тьмы».

Ну, и ещё пару стихов отмечу. Личность автора всегда красной нитью проходит сквозь его произведения. Здесь для меня две крайние точки личности Гальи – твёрдость («Освобождение») и нежность («Фонарики»). В любовной лирике этого автора я всегда вижу маленькую девочку: и трогательную, и рассудительную.

Освобождение

Ты замолчал и кулак, наконец, разжал.
Вышел на кухню и долго курил, дрожа.
Двадцать лет жизни закинул рывком в рюкзак.
"Да пропади же ты пропадом!" - мне сказал.

Стихли шаги за дверями, и замер дом.
Ты промахнулся и даже не знал о том.
День разгорелся, машинами загалдел.
Это был самый мой лучший, счастливый день. «Освобождение»

Фонарики

От цепких рук и хмурого предзимья
возьми меня куда-нибудь к себе –
в плетеную невзрачную корзину
летающего шара. Мой побег
запомнится надолго местным нищим,
глазеющим в космическую тьму.
Среди светил, помноженных на тыщи,
я твой фонарик тихо обниму.

Он будет мне мигать подслеповато,
подсвечивая выбранный маршрут.
И мы с тобой отправимся куда-то,
где на домах фонарики растут. «Фонарики»

Твёрдость и нежность, реальность и сказка, лаконичность («Двадцать лет жизни закинул рывком в рюкзак») и детальное описание полёта, маска независимости и искренность, счастье громкое и счастье тихое.
Знакомиться со стихами Гальи постепенно, из отдельных красок составлять палитру – очень увлекательно. Рекомендую.

На какой день Вы начинаете испытывать беспокойство с мотивом "не пишется":)))

ГРБ:

Думаю, неделя – это предел.

ЛС:

К сожалению, эти дни давно уже сложились в годы. Но я фиксирую мелочи: любые вспыхнувшие мысли, образы, рифмы, опечатки, ослышки, оговорки, «афоризмы» – всё стараюсь забивать в заметки на телефоне. Кроме того, я часто болтаю в рифму. На ходу переделываю какие-нибудь куплеты известных песен – обычно это связано с домочадцами или с котомордами.
Например, «Любэ» – «Выйду ночью…»:

Мы на пару с тощим котооооом
Завтракать на кухню идёоооом.
Я банан жую, кот котлеты ест…
Кухня – самое прекрасное из мест!

Могу прокомментировать, как ребёнок наводит порядок в комнате (он увлекается аниме): «Посмотрите, вот как круто убирается Наруто». Могу, придя из магазина, четырьмя строчками рассказать жене, что случилось по дороге. Хотя вот из этой области многое остаётся незаписанным, потому что забывается сразу после прочтения.
Своего рода синдром отложенной жизни – «когда-нибудь потом я напишу что-то настоящее, а пока пусть так». На самом деле, когда теряешь даже такие пустяки и мелочи, на душе совсем уж неприкаянно становится. В любом случае для того, чтобы написать что-то стоящее, надо «слить холодную воду» – вот я и сливаю в постоянном режиме. Точнее, я просто не живу без этого. Для меня ценно, что небеса (или ангелы) ещё доверяют мне слова и строки, поэтому стараюсь не отмахиваться.

А теперь вы можете задавать друг другу вопросы.)

ЛС:

Галья, какие темы затрагивали Ваши ранние стихи? Те, с которых началось творчество?

ГРБ:

Самые первые были о природе, чуть позже (в юности) – о любви, конечно. И, как ни странно, о войне.

ГРБ:

Как Ваши близкие относятся к вашему творчеству?

ЛС:

Жена и друзья сами из этой сферы, моё творчество интересует их. С родителями я не делюсь творческими удачами и замыслами, но мама и сама пишет стихи, а вот отец и брат воспринимают трату времени на слова практически враждебно.

ЛС:

Ваша насущная жизнь основана на стихах? Или основная Ваша деятельность, специальность – из какой-то другой сферы, а стихи для себя?

ГРБ:

По образованию я экономист, но по специальности отработала несколько лет и навсегда из неё ушла. Это было невыразимо скучно. После нескольких случайных мест попала в медицинскую сферу в качестве координатора медицинских услуг. Это была очень разнообразная и живая работа, приходилось много общаться с пациентами, что для меня особенно интересно и ценно. А стихи всегда существовали параллельно, напитываясь случаями из жизни.
Сейчас не работаю, но свободного времени почти нет. Много читаю, пишу, а теперь еще и увлеклась рисованием.

ГРБ:

Лионель, чем для Вас является поэзия? Отдушиной, страстью, возможностью заявить о себе миру или..?

ЛС:

Одним из способов укладывания образов, которым нет места в обыденности. Я пользуюсь поэзией вместо умения рисовать. Да, конечно, хотелось бы что-то оставить в мировом пространстве. Но даже посвящать стихи конкретным людям и удивлять их тем, чего они о себе не знали, – это тоже интересно. Это волшебство, пожалуй.

ГРБ:

Повлияла ли любовь к поэзии на выбор профессии?

ЛС:

Нет. Выбор произошёл раньше. Писать стихи регулярно я стал на первом курсе и долго привыкал к этому. Вера в то, что слова – моя стихия, укоренилась во мне только после 30 лет.
Кстати, интересная формулировка вопроса. Я вот не ощущаю в себе любви к поэзии. Может быть, это себялюбие и стремление к самовыражению?

ЛС:

Как Вам кажется, насколько ведомый или упрямый Вы автор, если речь о замечаниях, критике, об отстаивании своего варианта?

ГРБ:

Это по-разному бывает. Я часто сомневаюсь в своих стихах. И если такое сомнение во мне сидит, я довольно легко, даже с благодарностью, принимаю критику. Но, если я чувствую, что вложила в стихи именно то, что хотела, и так, как хотела, буду сопротивляться до последнего.

ГРБ:

Если бы можно было начать жизнь сначала, что бы Вы сделали по-другому?

ЛС:

Задачи с неизвестной «бы» чаще всего не имеют решений. По крайней мере, правдивых. Я могу предположить, что мне СТОИЛО БЫ делать: больше общаться с ровесниками и больше читать. Если совсем уж фантазировать, отправился бы в Изумрудный город попросить у Великого и Ужасного Гудвина сердца, смелости и мозгов.

ЛС:

Хочется знать Ваше отношение к советскому кинематографу. Как я понимаю, он должен был в известной степени сопровождать Ваши детство и юность.

ГРБ:

О, это моя большая любовь! Страшно люблю фильмы Гайдая, Рязанова, а из более раннего периода – Григория Чухрая. Его "Баллада о солдате" и "Сорок первый" – величайшие по своей глубине произведения искусства. Остановите меня, потому что о кино я могу говорить бесконечно!

ЛС:

Какие ещё сферы искусства, творчества, кроме поэзии, Вам интересны – пусть даже на расстоянии, без особого погружения в процесс? «Личные время и пространство» посвящены только стихам?

ГРБ:

Как следует из того, что я писала выше, кроме поэзии мне очень нравится рисовать акриловыми красками. Много читаю и по-прежнему люблю кино.

Галья, последний вопрос от меня: если бы у Вас была возможность за полчаса научиться чему угодно, чему бы вы научились?

ГРБ:

Научилась бы играть на гитаре.

Лионель, какой будет полная противоположность Вам?

ЛС:

Не знаю, как изменюсь впоследствии, а пока…
Человек, у которого всё распланировано, предусмотрено и в жизни которого нет слова «внезапно»; который чётко знает свою цель, и появление на его пути других людей и их потребностей – не повод отвлекаться. Человек, который будет уверенно говорить о другом человеке: «Хорошо тебе – у тебя же вот так и так», – хотя не владеет информацией о жизни собеседника.

Галья, Лионель, спасибо за содержательную беседу!

А сейчас приглашаем всех наших слушателей/читателей присоединиться к беседе – задать свои вопросы участникам нашего сегодняшнего Телемоста. Они с удовольствием ответят на все ваши вопросы.

Ведущие проекта "Телемост": Виктория_Соловьёва и Туранга

Идея проекта – Алексей_Лис

Техническая поддержка – Алексей_Лис

Если вы хотите принять участие в проекте, то пошлите, пожалуйста, личное сообщение ведущим.