Это девятнадцатая публикация проекта «Миры».

Полный интерактивный каталог проектов Созвездия и Миры
 
 

Туранга. Дерево жизни

Туранга http://litgalaktika.ru/index/8-25
 
 

---

Когда-нибудь ты поймёшь
Как жёлтым становится лето,
И души…
Нет, нет… ты лжёшь,
И то – преломление света!

Прошу замолчи, не смей
Мне душу топить виноградом,
В остатке жизни: потерь…
И горло полно перекатов.

Пожалуйста, посмотри,
Как в небе целуются ветки,
Как вяжутся горбыли,
Как их прикасания редки…

Но как они тянутся быть
Поближе, камнями, песками...
Деревья умеют ходить
Своими «морскими узлами»
(Виктория Соловьева "Преломление")

К размышлению о творчестве Туранги мне захотелось взять эпиграфом стихотворение Вари (Виктории Соловьевой) «Преломление», причём – целиком. Потому что псевдоним Насти не кажется мне случайным. Туранга – священное дерево казахов, самое живучее дерево на планете, его корни достают воду с запредельных глубин. В дуплах туранги гнездятся синицы и удоды, а на вершинах кроны селятся беркуты и орланы-белохвосты. Даже в самую тихую погоду ветви туранги – качаются, поэтому ее еще называют Желтурангой – призывающей ветер.
https://e-history.kz/ru/kazakhstanika/show/12058/



Если читать произведения Насти одно за другим, то как-то исподволь приходит осознание верности её творческого имени. Как если бы взрослый человек принял решение окреститься. Герои её рассказов живут сложно, буквально – цепляются за жизнь. Но вот открывается второе дыхание (помните дуб в «Войне и мире» Толстого?) – и они уже готовы делиться собой, дать тень жаждущим и страждущим, приют птицам…

Таков Миша в «Шахматной партии» http://litgalaktika.ru/publ/50-1-0-1590 Тяжело жил мальчишка – ребёнку всегда тяжело, если его не любит мама.

А ещё он не знал, кто его отец. Они жили с мамой вдвоём, и он помнил её всегда занятой, измученной, больной. Однажды на его вопрос об отце, мать сильно его ударила, и больше он вопросов не задавал.

… У него даже дедушки с бабушкой не было, но спрашивать о них маму Миша опасался. Маленьким сердцем он понимал, что у мамы есть большая тайна, которая причиняет ей боль, и очень хотел ей помочь, но не знал как.

Миша сумел вырасти ровным красивым "деревом с могучим стволом", поднять детей и внуков. Автор говорит о нём: сыграл свою партию правильно. Простил и мать, и отца, и деда… Не попомнил зла.

«Прости меня, мама…» http://litgalaktika.ru/publ/50-1-0-6244 – рассказ о перерождении. Жила-была девочка, которая знала только слово «хочу» (помните Марфушеньку-душеньку: хочу-хочу-хочу!.. да, в сказке есть всё… как в Библии). Выгнала из дома отца. Уморила мать. И сама чуть не умерла. И хотела бы, наверное, умереть, потому что невозможно жить с таким грузом на сердце… Но выжила, буквально с того света, «из грязи наркотиков», её вытащила любовь молодого человека. Наверное, именно эта любовь, искренняя, исцеляющая, помогла ей простить себя.

«Трещина в потолке» http://litgalaktika.ru/publ/49-1-0-5404 – ещё один рассказ, который мне было очень больно читать (как и «Прости меня, мама») и сложно говорить о нём. О том, какой пустой, бессмысленной становится без любимого жизнь. Как трещина в потолке. И эта трещина втягивает тебя, как могила…

Разве у меня может быть что-то, кроме этой трещины?

Такие истории – острые, трагичные, написанные словно бы подростком или для подростков… Неумение принять действительность такой, какая она есть, желание всё перечеркнуть – даже самих себя, только бы выйти из невыносимой ситуации, пусть даже в смерть – свойственно подростку. И как важно – написать об этом, очистить душу. Прочитать об этом. Услышать со сцены. Прожить – пережить мысленно, душевно – и получить иммунитет… Когда работала в маленькой театральной группе (до «Секрета»), мы ставили «Третьеклассника Алёшу» Елены Исаевой. Главная героиня спектакля говорила:
- Мне в этом году в институт поступать, а я людей боюсь!
И третьеклассник Алёша учил её кричать в горах, выплёскивать свой страх в крике. На грани фола – это восприятие подростка. А если сойти с лезвия, отвести взгляд от трещины в потолке – перед тобой откроется мир, не чёрно-белый, а цветной. И рассказы Насти Туранги – как прививка от боли…

«Старый дом» http://litgalaktika.ru/publ/50-1-0-5868, «Учитель» http://litgalaktika.ru/publ/49-1-0-6472, «Снится» http://litgalaktika.ru/publ/50-1-0-1409, «Память», «Улица моего детства» http://litgalaktika.ru/publ/49-1-0-1153, рассказы об Арманчике и его бабушке невольно вызывают в памяти слова героини «Зимней вишни» о том, что семья – как родина, просто должна быть… Учить ребёнка, что такое хорошо и что такое плохо. Дом, родовое гнездо – это хорошо. А война, свара, алчность – плохо. Не предавать семейную память.

Как быстро летит время! Маленький сын хозяйки взял в руки карандаш и нарисовал – кого бы вы подумали? – меня! Ну, мама с папой там тоже, конечно, есть, но – самое главное! – я в сердце маленького хозяина!
Мечты, мечты! Я уже вижу, как он вырос и стал известным художником. Все стены увешаны картинами, а на самом почетном месте вишу я. Хозяин показывает меня гостям и говорит:
- Эту картину нарисовал мой дед. В детстве я часто смотрел на неё и мечтал стать художником.

Что изображено на картине? – спросите вы. Разве это имеет значение? Я - просто память. (Память) http://litgalaktika.ru/publ/51-1-0-3832

Следование предназначению (Маленький почтальон http://litgalaktika.ru/publ/49-1-0-5863) – правильная дорога, хотя и нелегкая. Честно заработанный хлеб – добывается потом и кровью, это пирожные лёгкие.

Герои Туранги цепляются за жизнь, и нет ничего более исцеляющего, чем общение с природой и братьями нашими меньшими.

Щенок был толстым и неуклюжим. Он пытался устоять на коротеньких лапках, но они не выдерживали тяжести его тела и расползались в разные стороны. Щенок смешно плюхался на пузо, немножко отдыхал, а потом предпринимал очередную неудачную попытку. Вначале Максим Иванович молча наблюдал за ним, а потом засмеялся. Впервые за время своей долгой болезни.

Жизнь продолжалась. (Дружок) http://litgalaktika.ru/publ/49-1-0-3785

А еще добрая писательница придумала чудесный цветок (материнское благословение, как в русской народной сказке про Бабу Ягу или Крошечку Хаврошечку):

- Вот ты какой, защитник мой грозный! – ласково говорит Машенька. – Как же зовут тебя?
А он в ответ тоненьким голосочком:
- Кто там? http://litgalaktika.ru/publ/51-1-0-6471

От любых ворогов этот цветок обережет, даже в дом не пустит… И как важно не нарушить свое обещание матери, не потерять её благословение…

Рассказы Туранги написаны точным ёмким языком, ни одного лишнего слова. Прочитаешь, поставишь книгу на полку… А потом мысленно возвращаешься к ней, как к детству. Там есть вечные истины, которые не отпускают. Как «Тимур и его команда» Гайдара и легенда о Данко («Старуха Изергиль») Горького.

Я не могу заранее предугадать, какие приключения ждут меня впереди: поднимусь ли я на высочайшую гору или спущусь на дно океана, стану ли владельцем роскошной яхты или рабыней в гареме султана. Но одно знаю совершенно точно: где бы я ни была, непременно наступит момент, когда я снова вернусь к тому, что не заменит ни одна достопримечательность в мире – к маленькому домику на тихой улице моего детства… (Снится) http://litgalaktika.ru/publ/50-1-0-1409

Твоё дерево – мощные корни, сильный ствол, высокие, тянущиеся к небу ветви. Не перекати поле. И в то же время «деревья умеют ходить своими морскими узлами», а значит – тебе подвластна целая Вселенная.

Планета в ладонях (Туранга)

Земля казалась хрупким хрустальным шаром,
который можно разбить
неосторожным движением.
Его хотелось взять в ладони
и согреть дыханием,
наблюдая, как от горячих волн
стремительно тают полярные льды.

- Мальчику уже 16 лет, – философски заметила мама.
- В его годы... – привычно начал отец,
но мать не дала ему договорить.
Он почувствовал на губах тепло её ладони.

Мир взорвался.
Ледники стремительно таяли.
Волны с оглушительным грохотом
набрасывались на берег,
отвоевывая сушу.
И, когда море окончательно её поглотило,
он понял,
что ему нечем возразить той,
что подарила ему это чудо... http://litgalaktika.ru/publ/23-1-0-3645

Очень хочется привести ещё одну цитату – словесный портрет нашей сегодняшней героини, который нарисовала Милана Секоненко в своем эссе «Туранга. Философия жизни. Большой мир маленького человека»:

«Наша писательница видится мне ребёнком. Она сидит на стуле, поставив локти на письменный стол. Ноги не достают до пола, а один тапок свалился с ноги и на нём, охраняя, лежит котёнок. На писательнице огромный бант (важная деталь, это станет яснее позже). Бант такой большой, что не удерживается на макушке и свешивается на затылок».

Этот огромный бант, если вы помните, трансформируется потом в крылья. Ибо наше творчество питается живительными корнями детства…